Предназначение.

...Ягодка-Клюквинка была молодая и поэтому размером невеликая. Хотя симпатичная¸ и щечки приятно так розовели. «Совсем еще зеленая», — вздыхали более крупные соседки. Все ягоды принадлежали к многочисленному и плодовитому роду Клюквы и росли на подступах к болоту, в месте, которое так и называлось – «Ягодник»...

В общем, все они считали, что уже вполне созрели, и мечтали об одном: чтобы пришел Человек и забрал их с собой, в Дальние Края. Про Человека ходили легенды. Рассказывали, что он приходит по клюкву всегда в одно и то же время – когда трава начинает желтеть, а по небу тянутся на юг первые стаи птиц. Особенно часто Человек появляется после первых морозов. Это самое хорошее время для перезрелых, лопающихся от сока Клюкв. Они исходят сладостью и готовы сами прыгнуть в руки Человека. Но и до морозов Клюкву Человек не обходит вниманием: главное, успеть вырасти, налиться соком и вовремя высунуться из-под листочка. Тогда есть шанс, что тебя заметят! И найдут! Поэтому обычно Клюквы целыми днями только тем и занимаются, что питаются от земли, загорают на солнышке до густой красноты и сплетничают от скуки.

Про Дальние Края тоже ходили легенды. Рассказывали, что там очень много солнца, совсем другая вода – не темная болотистая, а прозрачная и искрящаяся, что там есть специальные Хрустальные Замки для Клюкв, и Клюквы в тех благоприятных условиях вырастают до невероятных размеров и живут практически вечно.

- Ага, вечно! – насмехался старый Гриб Чага, прилепившийся к стволу покосившейся березы. – Как же, как же! Глупые наивные дурочки! Да Человек вас просто ест! Людоед он, вот он кто! Тьфу ты, то есть клюквоед! Ам – и нету!

- Молчи, гриб ты трухлявый, — хором набрасывались на него Клюквы. – Ты вот вообще никому не нужен, потому и злопыхательствуешь. Завидуешь!

- Было бы чему, — посмеивался Гриб Чага. – Вот поживем – увидим. Попомните еще старого Чагу!

Молодая Клюквинка слушала и не знала, кому верить. С одной стороны, легенды на голом месте не слагаются. Значит, есть во всем этом какая-то доля правды. С другой стороны, из Дальних Краев еще ни одна Клюква не вернулась. Уж если Человек ее забрал – то навсегда. И не у кого спросить про Хрустальные Замки и вечную жизнь. «Замкнутый круг какой-то!», — обиженно думала Клюквинка. Надо отметить, что подумать она очень любила. Может, потому и не зрела – все силы на мысли уходили.

- А какой он, Человек? – допытывалась она у старших соседок.

- Он большой. А иногда и маленький. Он разный, — наперебой начинали просвещать ее Зрелые Клюквы. – Вот что точно — он появляется всегда после восхода солнца.

- Врете вы все, — вмешивался Чага. – Я сам видел, как он ночью тут ломился, шумел, кричал, все какого-то Васю кликал. Так и ушел во тьму, куда – мне неведомо.

- А неведомо – так молчи лучше! – сердито шумел весь Ягодник. – Тоже летописец нашелся! Говорят тебе – с рассветом приходит, значит, так и есть!

- Ну вы не отвлекайтесь, про Человека рассказывайте! – просила Клюквинка.

- У него сверху голова растет, ну вот как у нас с тобой, а снизу – тело с ногами, ну, как будто стебелек такой крепкий, и на конце раздваивается. Сверху Человек всегда разный. На голове обязательно что-нибудь надето. Мы вот листики надеваем, и он тоже, только у него листики разного цвета и формы. А вот снизу, там, где стебель раздваивается, он всегда в резиновых сапогах, — продолжали вспоминать Клюквы. – Это потому что он сырости боится. Дурачок какой, от сырости самый вкусный сок бывает!

- Это вам сок, а ему – простуда! – не выдерживал Чага. – Вы по себе-то не равняйте, балаболки пузатые.

- Да тебе-то что, нашлепка корявая? – возмущались Клюквы. – Притулился там – и молчи! Дай нам девчонке правду-то рассказать!

- Знаете вы правду, как же! – ворчал Гриб Чага. – Одни выдумки у вас на уме. Одно слово – женский пол!

- А в руках у него всегда транспортное средство. Называется корзинка. Или короб. Или ведро. Или горбовик, — вдохновенно продолжали Клюквы. – И он нас туда собирает, чтобы перевезти в Дальние Края.

- А там, а там что? – взволнованно спрашивала Клюквинка.

- А там – Клюквенный Рай, — мечтательно вздыхали Зрелые Клюквы. – Там нас любят, там нас ценят. Там нам Сладкую Жизнь устраивают.

- Да-да-да, — ехидно подавал очередную реплику Чага. – Клюквенное варенье называется. Ну-ну.

- Говорят, если повезет, можно стать Клюквой в Сахаре, — степенно сообщала самая большая, самая красная Ягодка. – У людей это ну прямо высший клюквенный ранг.

- И с высшим рангом, и с низшим, — все одно съедят! – не унимался зловредный Чага. – А вот когда Человек врет, ну как вы, например, — про это говорят «развесистая клюква». Как оно?

- Да ну его, девчонки! – сердилась Зрелая Ягодка. – От него слова доброго не услышишь! Одни гадости!

- Правда-то, она завсегда горькая, — парировал неугомонный Чага. – Да только ее не задушишь, не убьешь! У меня, может, предназначение такое – правду-матку резать!

- А у нас какое предназначение? – спрашивала Клюквинка.

- Известно, какое, — наперебой включались Зрелые Клюквы. – Вырасти, похорошеть и переехать в Дальние Края. А там – в Хрустальный Дворец, в сахаре наслаждаться до скончания веков.

Клюквинка как-то сомневалась, что именно такое у нее Предназначение. Уж больно просто получалось: лежи себе в сахаре, нежься и ничего не делай. Было у нее какое-то смутное предчувствие, что соседки очень даже ошибаются. Но по существу возразить было нечего. И поэтому оставалось только задавать новые вопросы.

…А однажды – свершилось! Лето уже кончилось, и первый морозец ударил. Наша Клюквинка, хоть и не перегнала соседок, но тоже успела загореть и бока нагулять. Стала вся такая глянцевая, крепенькая, сочная, симпатичная. В этот день рано утром раздался какой-то непонятный рев, словно гроза надвигалась, только вовсе это не гроза была – небо ясное, голубое. А потом звук стих, и вскоре появился Человек. А потом еще один. И еще!

Клюквинка смотрела во все глаза. Так вот он какой, Человек! Все, как рассказывали. И головы в разноцветных листьях-не листьях. И стебель раздваивающийся, в резиновых сапогах. И в руках действительно какие-то странные штуки. «Это транспортные средства!» — догадалась Клюквинка.

- Маня! Смотри, какое место офигительное! Ягоды – немеряно! – загромыхал басом самый большой Человек.

- Да уж, попали так попали! – согласился другой, помельче. – Хорошо запасемся! Чур, это моя полянка!

А потом Люди стали складывать ягоду в транспортные средства. Клюквинка видела, что берут не всех, то ли не видят их, то ли не нравятся, и очень волновалась: а ну как ее не возьмут? Но нет – взяли, перенесли в корзинку, и оказалась она среди других Клюковок. Ягоды прижались друг к другу, притихли, взволнованные предстоящим переездом. Тесно было в корзинке, лежали бок о бок, дышать трудно было. А дальше Клюквинку сверху другими ягодами накрыли, и стало совсем темно и ничего не видно.

По ночам ягоды спят, ну Клюквинка и уснула. А когда проснулась и огляделась – только ахнула. Лежала она среди других ягодок на гладкой поверхности – ни травинки, ни мошки. По сторонам тоже все было непривычное, ни на что не похожее. А слева стояли сверкающие Хрустальные Дворцы. Прямо штук 10, в ряд.

Тут появился Человек – тот, что был помельче. И стал ягоду горстями в Дворцы перекладывать. Вот уже и первый Дворец заполнился, и второй… Клюквинка смотрела во все глаза и ничего не понимала: Дворцы забиты до отказа, ягодка к ягодке, опять же не вздохнуть, не повернуться. Да еще сверху Человек на каждый Дворец плоскую такую крышу приспосабливал. Никакого простора! Ни ветерка, ни дождичка! «Неужели это и есть воплощение Заветной Клюквенной Мечты??? — в недоумении думала Клюквинка. – Это и есть, что ли, Предназначение? Непонятно…».

Тут Большой Человек пришел и стал Дворцы уносить куда-то один за другим.

Но Клюквинку во Дворец почему-то так не взяли. А пересыпали вместе с другими Избранными в какое-то новое Транспортное Средство – круглое такое, с высокими краями. «Маня, я клюкву в тазик сложил и на балкон понес», — сообщил Большой Человек тому, который поменьше. «Балкон» отказался совсем недалеко. Клюквинка обрадовалась, потому что увидела хоть что-то привычное: вон травка, вон кустики какие-то, деревца растут, и даже птицы по веткам прыгают. «Неужели будут Сладкую Жизнь устраивать?», — замирая, подумала Клюквинка. И тут увидела своего старого знакомого – старого Чагу. Только он теперь не на дереве рос, а лежал тоже в тазике, только размером поменьше.

- Ну, что уставилась, глазастая? – ухмыльнулся Гриб Чага. – Боишься, небось?

- Да волнуюсь немного, — призналась Клюквинка. – Я ведь так и не разобралась, в чем мое Предназначение.

- Ох уж эта молодежь, — ворчливо сказал Чага. – Все бы вам философию на болоте разводить, думы бесполезные думать. Вот какая тебе разница, «зачем» да «почему»? Живешь – и живи себе! Солнышку радуйся! Придет время – узнаешь, для чего ты на свет родилась. Твое тебя не минует, уж поверь мне, старому грибу! Я знаешь сколько лет на березе просидел? Столько ни одной Клюкве не снилось!

- Но ведь жалко, если просто так вот возьмут – и съедят, — обиженно сказала Клюквинка. – Стоило для этого расти, сил набираться?

- А вот значит и стоило! – непримиримо гнул свою линию вредный Чага. – Съедят – значит, так Природе нужно! Ты ягода маленькая, глупая, откудова тебе знать, зачем тебя Природа придумала? Ась? Не слышу!

- А ты-то, Чага, как здесь очутился? – спохватилась Клюквинка.

- Я-то? Я-то по полному праву здеся нахожусь! – горделиво вскинулся Чага. – Меня когда Человек увидел, знаешь, как обрадовался? Аж затанцевал. Говорит, всю жизнь о таком грибище мечтал! Самолично на березу полез, спиливать-то меня, вот! Уважение, значит, оказал…

- Ах, как все это волнительно… — вздохнула Клюквина. – Скорее бы уж открылось мне мое Предназначение… А то прямо и не знаю, что делать.

- Лежи себе, дремли на солнышке. Законсервируйся, одним словом, — посоветовал Чага. – А то помнешь бочка, соком изойдешься, кому ты потом такая потрепанная нужна будешь?

И Клюквинка последовала совету, потому что мудрого Чагу уважала. Если не ему верить, то кому же? Но очень скоро ее полудрема нарушилась. На балкон пришел Человек помельче и понес тазик с клюквой в дом. Там было много Людей – и побольше, и поменьше, и совсем маленьких.

- Ой, какая прелесть! – стали говорить люди. – Какая клюковка отборная!

Клюквинка смущенно зарделась от такой похвалы. Хотя была согласна: уж что отборная, то отборная.

- Где же вы такое чудо нашли?

- На Ягоднике, — сообщил довольный Большой Человек. – Там ягоды – завались, хоть лопатой греби! Сама в руки прыгает!

И тут Клюквинка возражать не стала – все они и правда мечтали, чтобы их нашли. Но неужели это и было Предназначение?…

- Вот мы и с вами решили поделиться! – сообщил Большой Человек. – Маня, давай кулечки!

И стал распределять ягоду по кулькам.

- Вам, Марья Степановна, со всем уважением!

- Ой, спасибо, сынок, в клюковке – мое спасение, я теперь ее с чесночком перетру и давление в порядок приведу. Только клюквой и спасаюсь, только ею, родимой!

«Ой! Оказывается, мы кого-то спасти можем?», — удивилась Клюквинка.

- А это вам, ребятишки! – дал он по кульку мелким Человечкам.

- Ура! Ура! Будет клюква в сахаре! – запрыгали мелкие.

«Ага! Вот она – Сладкая Жизнь! Повезло же кому-то!», — отметила Клюквинка. А ее все не выбирали да не выбирали.

- А это – тебе, Зоечка, дорогая! У тебя работа на сквозняках, тебе надо!

- И то правда, — простуженным басом согласилась «дорогая Зоечка». – Клюква с медом – милое дело от простуды. Если бы не она – так уж и не знаю, как бы жива была…

«Вот! Еще и от простуды», — отметила Клюквинка, наполняясь гордостью за весь свой клюквенный род.

- Тебе, дедуля, дарю гриб-чагу! – браво отрапортовал Человек. — Знаю, давно ты мечтал!

- Ай, едрить твою в корень! – обрадовался дедок. – Красавец, что и говорить! Я его на стенку приделаю, заместо полочки. У меня так чучело утки стоять будет. Ну, внучек, угодил! Прямо молодость моя охотничья вернулась. Я ить, как этот гриб, хошь и старый, зато крепкий!

- Слыхала? – не преминул вставить Чага. – Вот и мое Предназначение определилось. Буду деду молодость возвращать, поняла, да?

- Поняла, — кивнула Клюквинка. – А я-то, я?

- Ну что, все рады? – спросил Большой Человек. – А сейчас я вас еще больше обрадую. Маня моя с утра тесто завела, и сейчас будем печь Большой Клюквенный Пирог! Раз уж всей семьей собрались – пусть сегодня будет Великий Праздник!

- Ура! Здорово! Вот это дело! Даешь пирог! – загомонила семья. А бабушка стала ягодки перебирать, гладить, с горсти на горсть пересыпать.

- Ой, ягодка-клюковка, да какая же ты хорошая! Да какая крепкая, какая сочная! Ой, спасибо, ягодка, что ты нашлась, в туесок собралась. Как же мы тебе рады! Спасибо матушке-землице, что тебя родит на радость нам, людям!

- Ну вот, дурочка, а ты сомневалась, — не преминул заметить Гриб Чага. – Вот тебе и Предназначение! Поздравляю!

- Что ли мое Предназначение – Пирог? – несказанно удивилась Клюквинка. – И только-то???

- Что значит «только-то»? – оскорбился Чага. – Да и причем тут пирог? Радость нести – вот Предназначение. Все мы рождаемся, чтобы вырасти и кому-то радость принести. Только и всего! И ты радуйся, дуреха, что не сгнила на болоте, а оказалась нужна кому-то. Смотри, как тебе радуются!

- Ой, и точно, радуются, — заулыбалась Клюквинка. – И ведь правда приятно…

… А вскоре ее, как королеву, вносили на большущем подносе в составе Праздничного Пирога. И все встретили пирог аплодисментами. А значит – и ее, Клюквинку.

Пирог очень украсил собой праздничный стол. Его порезали на куски, и каждому досталось по два куска, а то и по три! Все ели и очень хвалили и хозяйку, и ягоду.

И Клюквинка, прежде чем ее съели, успела подумать: «Какая же классная у меня получилась жизнь! Все в ней было – и солнышко, и ветерок, и друг-наставник Чага. И радость я кому- то принесла, значит, не зря на свет родилась. Хорошее Предназначение. Радостное!».

Эльфика.

 

Добавить комментарий